Давайте решим о нашем будущем в будущем
Сделала вчера сама себе подарок - поймала Лиса
Вообще думала вчера уехать из приюта "пораньше", часов в 19-20. Покормили собак, мелким ремонтом позанималась, Банду обработали, химию Лапе и Рыжику сделали... Думаю, прогуляюсь с Ворчунами и домой. Ага, щаз.
Предыстория - кто такой Лис. В приют он попал одним из первых, еще в 2008 году. Все щенки в помете были диковатыми изначально, но можно было нормально их приручить. Вместо этого щеночкам позволили свободно носиться по территории. К тому времени, как я увидела двух из них, Лиса и Грету, в сентябре 2009, это были уже почти взрослые дикие собаки. Грету иногда можно было погладить, Лис же не давался вообще никому. Грета на вольных хлебах и погибла следующим летом, отравилась. Лис долго бегал чуть ни единственным некастрированным кобелем в приюте, успел даже щенков наплодить. Поймали его на кастрацию чисто случайно уже в 2011. Он шарился в промзоне и провалился в какую-то старую цистерну. Приют приезжает по заявке на отлов - а это наш Лис. В клетке после операции он сидел нормально, дичился немного, но не крысился, давал себя гладить. Тут его можно было бы высаживать на будку и постепенно приручать, но у людей хватило дури отпустить его обратно "на волю". Нет слов просто. Вскоре после этого Лиса подрали собаки (таких вольных в приюте тогда много было), подрали страшно - разорвали горло, кровищи было море. Мы его уже мысленно хоронили... но Лис выжил, отлежался. Одна беда - шея не зажила до конца, рана воспалилась, замокла. И с той самой поры до нынешнего дня ( где-то 4-5 лет) Лис гниет. Иногда ему получше, рана почти сухая, иногда похуже - и он едва ковыляет с мокрой от сукровицы и гноя шеей. Видимо на фоне этого иммунитет упал ниже плинтуса, шерсть стала плохая, появились залысины. В плохие дни Лис выглядит просто ужасно, будто вот-вот кони двинет. Но как-то живет все же. Более того, он умудрился до вчерашнего дня быть последней вольной дикой собакой приюта. Да, по мнению некоторых же, "воля" - это так прекрасно...
Вобщем вчера Лис после кормежки спал на выгуле (часть забора как убрали для трактора две недели назад, так обратно и не поставили). Сначала Ворчуны его просто не заметили да и я забыла, что он там. А через несколько минут Лиса с лежки таки подняли и стали жрать. Пространство большое, отжать мне его некуда почти. В какой-то момент отогнала стаю, Лис метнулся в угол, но испугался, что я близко и снова побежал. Ворчуны радостно возобновили свару. Швырялись страшно, могли бы и убить без вмешательства. Каким-то чудом он оказался у бетонной стены, а я в этот момент схватила за ошейник истеричного Уоррена и отогнала остальных. Спиной Лис был к стене, с одной стороны его прикрывала я с Уорреном в вытянутой руке, с другой он собакам показывал зубы. Свит не унималась дольше всех, особо я на нее махаться не могла, чтоб Лис не вскочил и карусель не пошла по новой. И вот где-то тут Лис походу понял, что я на его стороне, и не стал убегать, даже когда я подобралась поближе (думала над вариантом отжать его к карцеру, чтоб он мог спрятаться в старой будке). И впервые с 2011 года я Лиса погладила. Он не впал в ступор со стеклянными глазами и не вздрагивал от каждого прикосновения, как это обычно бывает с дичками. Я сняла ошейник с Уоррена, отослав его, и аккуратно надела на Лиса. Он немного напрягся, но не убегал. Потом были долгие минуты, пока нас жрали мошки в сырой траве, я думала, как его тащить, директор и ветврач принесли два поводка. Идти Лис толком не хотел, на поводках бился. В конце концов решили не мучать его (тащить ведь надо через все будочное поле) и занаркозить. Унесли на одеяле в послеоперационку, бегло обработали раны, надели шлейку и посадили на цепь. Капитально займемся лечением в субботу.
Главное - чтоб не сбежал теперь. А там пролечим и худо бедно приручим. Пусть живет с нормальным уходом, а не "на воле" с гниющим горлом.
Вообще думала вчера уехать из приюта "пораньше", часов в 19-20. Покормили собак, мелким ремонтом позанималась, Банду обработали, химию Лапе и Рыжику сделали... Думаю, прогуляюсь с Ворчунами и домой. Ага, щаз.
Предыстория - кто такой Лис. В приют он попал одним из первых, еще в 2008 году. Все щенки в помете были диковатыми изначально, но можно было нормально их приручить. Вместо этого щеночкам позволили свободно носиться по территории. К тому времени, как я увидела двух из них, Лиса и Грету, в сентябре 2009, это были уже почти взрослые дикие собаки. Грету иногда можно было погладить, Лис же не давался вообще никому. Грета на вольных хлебах и погибла следующим летом, отравилась. Лис долго бегал чуть ни единственным некастрированным кобелем в приюте, успел даже щенков наплодить. Поймали его на кастрацию чисто случайно уже в 2011. Он шарился в промзоне и провалился в какую-то старую цистерну. Приют приезжает по заявке на отлов - а это наш Лис. В клетке после операции он сидел нормально, дичился немного, но не крысился, давал себя гладить. Тут его можно было бы высаживать на будку и постепенно приручать, но у людей хватило дури отпустить его обратно "на волю". Нет слов просто. Вскоре после этого Лиса подрали собаки (таких вольных в приюте тогда много было), подрали страшно - разорвали горло, кровищи было море. Мы его уже мысленно хоронили... но Лис выжил, отлежался. Одна беда - шея не зажила до конца, рана воспалилась, замокла. И с той самой поры до нынешнего дня ( где-то 4-5 лет) Лис гниет. Иногда ему получше, рана почти сухая, иногда похуже - и он едва ковыляет с мокрой от сукровицы и гноя шеей. Видимо на фоне этого иммунитет упал ниже плинтуса, шерсть стала плохая, появились залысины. В плохие дни Лис выглядит просто ужасно, будто вот-вот кони двинет. Но как-то живет все же. Более того, он умудрился до вчерашнего дня быть последней вольной дикой собакой приюта. Да, по мнению некоторых же, "воля" - это так прекрасно...
Вобщем вчера Лис после кормежки спал на выгуле (часть забора как убрали для трактора две недели назад, так обратно и не поставили). Сначала Ворчуны его просто не заметили да и я забыла, что он там. А через несколько минут Лиса с лежки таки подняли и стали жрать. Пространство большое, отжать мне его некуда почти. В какой-то момент отогнала стаю, Лис метнулся в угол, но испугался, что я близко и снова побежал. Ворчуны радостно возобновили свару. Швырялись страшно, могли бы и убить без вмешательства. Каким-то чудом он оказался у бетонной стены, а я в этот момент схватила за ошейник истеричного Уоррена и отогнала остальных. Спиной Лис был к стене, с одной стороны его прикрывала я с Уорреном в вытянутой руке, с другой он собакам показывал зубы. Свит не унималась дольше всех, особо я на нее махаться не могла, чтоб Лис не вскочил и карусель не пошла по новой. И вот где-то тут Лис походу понял, что я на его стороне, и не стал убегать, даже когда я подобралась поближе (думала над вариантом отжать его к карцеру, чтоб он мог спрятаться в старой будке). И впервые с 2011 года я Лиса погладила. Он не впал в ступор со стеклянными глазами и не вздрагивал от каждого прикосновения, как это обычно бывает с дичками. Я сняла ошейник с Уоррена, отослав его, и аккуратно надела на Лиса. Он немного напрягся, но не убегал. Потом были долгие минуты, пока нас жрали мошки в сырой траве, я думала, как его тащить, директор и ветврач принесли два поводка. Идти Лис толком не хотел, на поводках бился. В конце концов решили не мучать его (тащить ведь надо через все будочное поле) и занаркозить. Унесли на одеяле в послеоперационку, бегло обработали раны, надели шлейку и посадили на цепь. Капитально займемся лечением в субботу.
Главное - чтоб не сбежал теперь. А там пролечим и худо бедно приручим. Пусть живет с нормальным уходом, а не "на воле" с гниющим горлом.
